ТОЧКИ ОТСЧЕТА.

Что для меня элита? Элита – это люди, которые, находясь во власти, реализуют определенные идеалы, сторонниками которых они являются, а в критические моменты готовы взять ответственность и ради своих подопечных, своего народа готовы жертвовать своим благополучием, рисковать даже своей жизнью. У нас же сложилась искаженная форма элитарности, когда элитой считаются те, кто занял руководящие посты и перераспределил денежные потоки в свой карман. Кто способен как можно дольше удерживать эти потоки в своем направлении, от выборов до выборов отстаивать свое право «присасываться» к этим потокам. И теперь все мы знаем, как в критический момент такая элита не способна ни защитить, ни возглавить свой народ. Поэтому, когда произошли события «русской весны», протест возглавили люди из народа, народные лидеры.

Конфликт назревал двадцать три года. Это скрытый внутренний конфликт, маркерами которого являлся оранжевый Майдан и вот «революция чести». Эти маркеры показали и вытолкнули наружу весь этот внутренний конфликт, который, если копнуть, уходит глубиной еще в ту ошибку, когда в 1922-м году большевики по экономическим соображениям «приклеили» территорию Новороссии к Украинской ССР. Это, по сути, и стало причиной, бомбой замедленного действия того, что вскрылось сейчас.

Когда с Россией воссоединился Крым, восстал и Донбасс. Как наиболее пророссийский регион, где живет значительное количество этнических русских. Крым украинская власть проморгала полностью. То есть, они тогда были заняты дележом портфелей и попросту не уследили. То есть Крым отошел без каких бы то ни было трудностей. А на Донбассе было кому противодействовать, уже вовсю активно работал Ахметов. Работал над тем, чтобы эти силы протеста купить, чтобы протест ушел в песок. Ну вот например: по киевскому сценарию народным губернатором должен был быть избран Николай Левченко, близкий к Ринату Ахметову человек, и тогда, в общем-то, никаких событий и не было бы. Была бы сейчас унитарная Украина со своим большим внутренним протестом и отсутствием настоящей политической силы, которая могла бы защищать интересы Новороссии, противостоять хунте и националистам.

Сейчас некоторые говорят о том, что остальные украинские регионы живут мирно, а нас «прессуют», потому что мы боремся. Но это спокойствие, которое в Херсоне, в Харькове, в других регионах, даже в Киеве — на самом деле очень эфемерно. Это затишье перед бурей. Украину ждут еще более жесткие испытания, чем те, которые мы здесь переживаем. Украина — это страна-банкрот. Она в преддефолтном состоянии. Трудности ждут всех: и нас в Новороссии, но там, на Украине, людей ждут большие трудности. Виной этому является государственный переворот. Те, кто совершили государственный переворот и назвали себя победителями, стали унижать русскоязычных людей. Там на митингах, на площадях звучали даже призывы лишить их гражданства, сделать их «полугражданами», людьми второго сорта, как в Латвии, хотя мы здесь находимся на своей земле, здесь наша коренная земля. Здесь наша Родина, здесь, в общем-то, по-украински никогда не говорили. Это территория всегда была частью России. Что сложного в том, чтобы создать законодательные условия для референдума, объявить на этом плебисците о статусе территории, и на основе объективных данных разделить Украину. Либо не разделить. Пока не пролилась кровь, можно было говорить о федеративном статусе, который мы поначалу просили. Мы хотели всего лишь определять свою гуманитарную политику, выбирать, на каком языке говорить, сколько денег в Киев отдавать, а сколько оставлять в местном бюджете. Когда это противоречие не захотели решать мирными переговорами, то остался один путь – противостояние. Сначала это было гражданским противостоянием, потом оно стало вооруженным, и, как итог, вылилось в гражданскую войну. Ничего удивительного тут нет, примеров масса, — мы стали жертвами технологий государственного переворота, который реализовали здесь внешние силы с помощью своих марионеток. Я думаю, ни для кого не секрет, что такие революции, такие перевороты разработаны, и вся технология обкатана на десятках примеров. Заказчик — США. Была Ливии, была Сирия, где все наблюдали эти разрушительные процессы. И когда мы видели этот государственный вооруженный переворот, мы говорили: «Ребята, вы посмотрите на Ливию, посмотрите на Сирию, ведь все к этому приведет. Потому что вы не учитываете мнение другой стороны». Здесь вина полностью лежит на тех, кто совершил этот государственный переворот, и кто не учитывает волю людей, высказанную на референдуме одиннадцатого мая, людей, которые сказали: «Мы больше не Украина!». И если мы сейчас сдадимся, сложим оружие, нас ожидает этноцид — уничтожение всех мало-мальски политически активных людей, которые придерживаются пророссийских взглядов, отличных от взглядов украинской правящей «элиты», отличных от той идеологии, которая сегодня доминирует на Украине. Они будут продолжать навязывать, будут по-прежнему выкачивать деньги в столицу, травить землю убийственными технологиями добычи сланцевого газа. Они ассоциировались с ЕС. Значит, закроются сотни предприятий, десятки тысяч людей останутся без работы. И выбор такой: или продолжать войну и победить, или сдаться и медленно умереть, сгнить живьем буквально за одно поколение.

И конечно, в сравнении с остальным народом Украины мы были и есть разные. Одинаковый у нас только паспорт. Был. Все остальное разное и по культуре, и по этносу, и по степени развития этноса. Мы, новороссы, больше люди городской культуры.

Поэтому и Украиной Новороссия уже не будет никогда. Потому что мы слишком разные, и потому что пролилась кровь. С людьми, которые убивали наших родных и близких, которые исповедуют бандеровскую идеологию, в одной стране жить уже не будем. Хотя в основном управляли этим процессом внешние силы, опираясь на идейный компонент националистов, бандеровцев, установивших свою власть и имеющих поддержку на западной Украине, — основная социальная база майдана было именно оттуда. Идейным компонентом современной Украины бандеровщина стала буквально с первых дней, и движущей силой выступали бандеровцы. Почему-то сейчас у них модно в Украине стало говорить: где бандеровцы, вы покажите нам бандеровцев! А что нам показывать, мы что, их на Майдане не видели? Мы видели движущую силу, и это были бандеровцы. Мы видели этих людей, которые разъезжали ордами по городам и разрушали памятники Ленину, мы видели этих людей, которые ездили по городам и захватывали облгосадминистрации, убивали милиционеров…

Почему-то когда мы стали мирно занимать административные здания, то оказалось, что мы преступники. Хотя на самом деле мы стали это делать в отношении уже нелегитимной власти, когда вместо президента у нас оказался исполняющий обязанности президента, когда правительство избирали, предварительно избив депутатов и запугав их.

Всем здравомыслящим людям уже понятно, что Новороссия для Украины потеряна насвегда. Олигархи готовы пойти на уничтожение половины населения Донбасса для того, чтоб вернуть и контролировать его территорию. Ради него они готовы пустить в пыль запасы оставшейся Украины, уничтожить генофонд, мобилизовать и зарыть в землю Новороссии все мужское население Украины.

При этом цели у них две: одна внешняя, другая внутренняя. Внешняя цель — это чтобы наша территория всегда была в составе единой Украины, которая будет находиться под полным контролем Европы и США, управляемая по их сценарию и входящая в группировку буферных государств, враждебных России. То есть это — большая война больших субъектов политики США и Европы с одной стороны и России с другой стороны.

А второй аспект — это олигархи, которые после народных революций, естественно, лишатся своего влияния, и, как минимум, будут отрезаны от больших денежных рек. Потому что перезагрузка власти произойдет, и, конечно, они будут в этом принимать участие, формировать политические силы, которые будут выражать их интересы. И эта работа идет уже сейчас. Однако на победу эти силы рассчитывать не смогут, поэтому у олигархов сейчас положение ва-банк. Олигарх Беня Коломойский понял это раньше всех и бросает все свои ресурсы на эту войну — потому, что для него это вопрос жизни и смерти.

И совершенно понятно, что если падет Новороссия, то вся Украина будет в рабстве под олигархами и под идейной властью бандеровцев. А также это пропасть для России.

Поэтому наше освободительное движение выполняет задачу мирового уровня. Конечно, мы победим. Если бы были сомнения, то никто бы так упорно и самоотверженно не сражался. Осознание того, что есть, осознание того, что мы здесь стоим форпостом России — нашей большой Родины, — осознание этого и ощущение ответственности за это есть у каждого ополченца. Поэтому мы сражаемся, поэтому мы не сдадимся.

Хотел бы, конечно, чтобы на Украине тоже установилась народная власть. Потому что тот государственный переворот, который они назвали «революцией чести», на самом деле является ничем иным как олигархическим переворотом, — Януковича прогнали, но остальные остались те же самые люди, без исключений. Когда губернаторы у них — олигархи, когда в правительстве те же рожи, которых мы видим десятилетия, когда мэром столицы стал интеллектуальный импотент. Ну вот, «маємо те, що маємо». Конечно, хотелось бы, чтобы хоть одну настоящую революцию они там себе как-то сделали. Вот такую, как у нас. Ведь, если присмотреться, то становиться ясно, что, по сути, в Новороссии реализовалась та мечта, которую ставили изначально украинцы у себя в Киеве. И если убрать тот режим, который сейчас стравливает народы, то, несомненно, Новороссия поможет Киеву реализовать его мечту.

Народ должен сам определять гуманитарное направление своего развития.

О том, какая будет Новороссия.

Исходя из того, как развивается ситуация, и что между Луганской и Донецкой Народными Республиками подписан конфедеративный конституционный акт, то Новороссия может быть конфедеративной либо федеративной, и другие народные республики мы будем включать в состав по такому же конституционному акту. Это будет федеративное или конфедеративное государственное образование.

Мне, конечно, хотелось бы видеть настоящую перезагрузку принципов власти. В рамках общественно-политического движения мы задекларировали три наших больших принципа: это создание нового государства, и под словом «Новороссия» мы имеем в виду большую Новороссию. Второй принцип, который мы задекларировали, — мы боремся за народовластие. Народовластие мы понимаем очень широко: во-первых, мы понимаем, что максимальное количество должностей должно быть выборными. Мы говорим о том, что выборными могут быть судьи, потому что коррумпированность суда колоссальная, мы говорим о том, что выборными может быть муниципальная милиция, мы говорим, что должны быть простые, понятные и четко прописанные действия процедуры отзыва депутатов, которых мы выбрали. То есть, чтобы так же легко, как мы им оказали доверие, так легко мы могли бы это доверие забрать, человека от власти отстранить, если он вместо того, чтобы реализовывать свои предвыборные обещания, начинает просто перераспределять ресурсы в свою пользу. Если люди видят, а они это видят, что начальника милиции они себе избрали, а наркоторговля идет полным ходом, и каждый знает, где и какие продают наркотики, а милиция, вместо того, чтобы бороться с наркоторговлей, ее организовывает, получается, что ОБОП вместо того, чтобы бороться с организованной преступностью, сам по сути является преступной группировкой. Хотя это не говорит о том, что там нет честных порядочных людей. Они есть, и именно на них эта система держалась более или менее стабильно. Но все милицейское начальство – оно гнилое. Кроме этого, все большие политические вопросы как вектор направления политической и экономической интеграции, вступления в какие-то блоки, все это должно решаться на референдумах, которые должны иметь прямую силу. Если люди сказали «мы хотим быть с Россией», то для политической элиты это должно быть государственным основанием, имеющим конституционный статус для того, чтобы смотреть в эту сторону, а не разворачиваться в Европу по той только причине, что олигархам это прибыльно.

В нашем случае население оболванивают. Его использовали и привели к евроинтеграции через государственный вооруженный переворот. Если бы действовал закон референдума, – а в Новороссии он будет действовать, – все эти вопросы легко решались бы. Мы говорим о том, что в Новороссии, за которую мы сражаемся, не должно быть преступности. Коррумпированность власти – одна из важнейших причин произошедших событий. Поэтому в государстве Новороссия нужно реализовать программу борьбы с коррупцией и опираться на опыт передовых в этом направлении стран. Для этого необходимо создание независимой службы по борьбе с коррупцией, которая будет подчиняться напрямую Главе государства, и на которую невозможно будет оказывать давление ни через какие другие институты власти. То есть это — независимая власть с чрезвычайными полномочиями, которая займется именно антикоррупционной деятельностью. Нужно в первую очередь рассредоточить свои усилия по работе в высших эшелонах власти, там, где большой уровень коррупции, там, где большие распилы. С бытовой же коррупцией нужно бороться другими путями: путем упрощения процедур, путем ликвидации ненужных контролирующих органов, которые создают только для того, чтобы создать еще один источник коррупционного дохода. Кроме этого, нужно ввести презумпцию виновности для чиновников и заставить его жить по средствам, то есть, если чиновник ездит на дорогом автомобиле и не может обосновать его покупку согласно своему окладу, он по умолчанию виновен. То есть, если для всех граждан действует презумпция невиновности, то чиновник по умолчанию виновен, чиновника можно арестовать, и он должен доказать, что не виноват.

Спецслужбы должны иметь доступ и проверять счета чиновников и имущество их родственников, — то есть полностью всю подноготную чиновника до всех близких, друзей и знакомых. Если чиновник и его семья живет не по средствам, то спецслужба автоматически, не дожидаясь команды сверху, имеет право начать рас- следование и провести следствие. Будет принят закон, который позволит считать доказательством взятки только то, что обвиняемый просто жил не по средствам. Например, он купил машину, а она стоит дороже, чем его трехгодичная зарплата, — это и есть основание для привлечения чиновника к ответственности.

Именно по этой причине у чиновников должна быть высокая зарплата, как залог их порядочности. Необходимо радикально повысить зарплаты госслужащих, а также увеличить их эффективность и сократить численность чиновников. Создание и упрощение процедур упразднения контролирующих органов позволит сократить штат чиновников до пятидесяти процентов. Многие люди – лишние. Это показывает опыт реформ в странах, которые стали заниматься вопросом эффективного государственного муниципального менеджмента. Зарплата в государственном секторе должна соответствовать аналогичным зарплатам в частном секторе. Если юрисконсульт в частной фирме получает $1000, а юрисконсульт в исполкоме получает $100, то конечно, это вопиющая несправедливость. Если бы юрист в районном исполкоме получал хотя бы $800, туда бы пришел человек, который готов был бы работать с отдачей и держался бы за свое место, ему не было бы смысла заниматься мелким взяточничеством, рискуя потерять хорошую высокооплачиваемую работу.

Мы должны сформировать независимые объективные СМИ, которые будут справедливо освещать деятельность антикоррупционной спецслужбы. И мы должны завоевать доверие людей, которые не будут бояться обращаться с фактами коррупции в эту спецслужбу, они будут знать, что там честно примут обращение, честно обработают, честно отработают, и если нужно, то оставят человека анонимным, если речь идет об опасности для жизни. И весь этот комплекс мер плюс политическая воля новой власти, я уверен, способна решить проблему коррупции.

Следующий аспект — социальная справедливость, которую можно рассматривать с разных точек зрения. Наиболее радикально настроенные люди говорят о том, что необходимо провести национализацию собственности олигархов, которая, в общем-то, не совсем законно была приобретена ими, можно сказать украдена. Если не быть столь радикальными, то можно говорить о том, что необходимо отстранить олигархов от бюджетных потоков, и пусть олигархи станут просто крупным бизнесом. Пусть они в честной конкурентной борьбе продолжает свое развитие, но при этом мы должны говорить о социальной ответственности крупного бизнеса. Ведь именно он больше всех уходит от налогов, там сидят целые штаты так называемых оптимизаторов налогообложения, которые, по сути, через законные лазейки, принимаемые олигархическими лордами в верховном парламенте, уходят от налогов. Зато они приняли новый налоговый кодекс, который усилил налоговую нагрузку на средний и малый бизнес. Крупный олигархический бизнес должен быть социально ответственным, должен быть открытым и прозрачным, а для среднего и малого бизнеса нужно создать тепличные условия развития. Чтобы он мог развиваться, платя адекватные налоги, не платя взяток чиновникам, не платя регулярных взяток различного рода контролирующим органам. Например, ресторанный бизнес содержит всю санстанцию. Да и любой другой бизнес кормит всякие там еще контролирующие присоски, которые постоянно тянут. А перестаешь платить, — они создают тебе проблемы. Я уже молчу про налоговую, которая каждый месяц звонит и требует: «Мы ремонтируем здание налоговой, перечислите, пожалуйста, деньги ООО “Рога и копыта”, мы вам будем благодарны. Ты вежливо отказываешь, и они на следующий день начинают козни строить. То ты неправильно оформил бланк, то в отчете запятую не там поставил… И пока «на лапу» не дашь, — они не успокаиваются. Можно говорить о том, что я являюсь сторонником отмены налога на добавочную стоимость как налога, который тормозит развитие. И на самом деле тоже используется в коррупционных целях. Кому-то возмещается, кому-то не возмещается, кому-то сверхвозмещаются, — администрировать этот налог дорого и так далее. Мы выступаем за его отмену.

Олигархия и социальная справедливость — понятия несовместимые.

Испокон веков составляющей властью должно быть честолюбие. А мотивом бизнеса является желание выгоды. Поэтому если корыстный человек приходит во власть, он начинает там осуществлять свои меркантильные стремления.

В древнем обществе было деление на сословия. Были сословия духовное, правящее и воинствующее, третье же сословие — это производящее сословие, то, которое руководствуется получением блага материального. Правители должны быть исключительно честолюбивыми, для хорошего чиновника власть — это карьера, это слава, почет и уважение.

Но именно малый и средний бизнес станет основой социальной базы государства Новороссия как государства, которое сможет создать самые лучшие, тепличные условия для развития среднего и малого бизнеса. Это в сфере экономики наиболее важная задача. И в нашем общественно-политическом движении «Новороссия» этому будет уделено особое внимание. Мы будем собирать круглые столы, взаимодействовать с предпринимателями, свою часть экономической программы мы обязательно будем согласовывать с представителями среднего и малого бизнеса. Давайте выйдем на коренной перелом в войне, закончим войну, а потом придет время, и все будем делать.